служанку. Она всегда по-доброму и снисходительно относилась к вспыльчивому Кацуки, однако не позволяя ему выходить за рамки дозволенного. Из-за этого он частенько на неё злился и даже грубил, но получал за это уже от собственной матери, когда она узнавала. При этом вину свою он никогда не хотел признавать.
Получив в свой шестнадцатый день рождения от матери за грубость к Инко на глазах у друзей, Кацуки не выдержал и, когда оказался наедине с Изуку, наговорил ему в самой злой форме, что думает и об Инко, и о нём самом. И то, что у Изуку нет никакого отца, работающего в Галлии, что он бастард, и это потому, что никто нормальный на такую корову, как его мать, смотреть не станет.
Кацуки переступил все границы дозволенного, оскорбив мать Изуку. И Изуку отреагировал. Он набросился на Кацуки. Завязалась драка. Силы были неравны, но Изуку об этом не думал: честь его матери была задета каким-то нарциссичным мажором, — и он не даст этому просто так сойти с рук. Кацуки не ожидал такой реакции от робкой плаксы, поэтому был открыт и получил кулаком в нос. От слабака Деку.
Это привело его в чувство, и он начал защищаться, а потом перешёл и в наступление, что оказалось довольно легко. Кацуки победил.
~*~
Сомнений не оставалось: этот Кацуки точно такое же говно, как и он, вплоть до мелочей. Отличия были, но только внешние, а ядро одно. Кацуки бросил взгляд на Изуку, с каким-то сожалением подумав, что задрот страдает чувством вины из-за такого куска…
Стало как-то тоскливо на душе: неужели грубость, заносчивость и ненависть — его доминирующие качества? Но должен же задрот хоть на чём-то обосновывать своё хорошее отношение к двойнику Кацуки? Ведь так?
Кацуки опять прикоснулся к его руке.
Мир дёрнулся и погас.
~*~
Он стоял перед входом в заброшенный колизей на окраине города и задумчиво поглядывал на время в своём интерфейсе. Была середина недели, и поэтому товарищи, с которыми он обычно тренировался по выходным, могли и не прийти. Тсубаса сказал, что, возможно, сможет, но неточно, и, что если не явится к трём, значит, не придёт. Уже была четверть четвёртого, а значит, можно не ждать.
Кацуки раздосадованно цыкнул, размышляя, стоит ли в одиночку переться в колизей. Не то, чтобы он боялся мобов, которые в основном были ему на один зуб, но всё же столкнуться в одиночку с тупой нежитью не хотелось. А шанс был.
В итоге Кацуки решил не тратить время и пойти домой. Тем более, что на носу выпускные экзамены, которые были гораздо ближе, чем поступление в академию; да и успех на экзаменах во многом предопределял его шансы на поступление.
Только он собрался идти, как из-за угла вынырнул силуэт. На секунду вспыхнула надежда, что Тсубаса всё же смог, но щуплое сложение, явно не принадлежащее крылатому здоровяку, развеяло все надежды.
В его сторону шёл задрот Изуку. И, судя по всему, он появился здесь не случайно, а искал Кацуки.
Действительно, встретившись с ним глазами, Изуку отвёл взгляд и стал смотреть себе под ноги. Подойдя ближе, он достал из инвентаря свёрток из коричневой бумаги и молча протянул его.
— Что за хрень? — недоумённо спросил Кацуки, отклоняя запрос на передачу свёртка.
Изуку поднял взгляд.
— Мама приболела, поэтому попросила меня забрать твой боевой костюм, — ровно произнёс он, повторно активируя запрос на передачу ноши.
Кацуки молча принял свёрток, вспоминая события месячной давности, когда он подрался с Изуку. Ужасное, позорное событие. Изуку так никогда и не рассказал старшим, что же послужило поводом, даже не стал выдавать Кацуки, но и прежнее дружелюбие сошло на нет.
Но и отношение Кацуки к Изуку тоже изменилось. Он впервые осознал, что относился к Изуку необоснованно жестоко, просто потому, что считал себя лучше из-за наличия дара. А в тот день вывел из себя самого доброжелательного человека, которого знал. И не просто вывел, а довёл до состояния гнева. Просто потрясающий будущий боевой маг, в навыки которого должно входить умение успокоить и поднять дух.
Наблюдая, как Изуку разворачивается, чтобы уйти, он решительно набрал в грудь воздуха и окликнул его:
— Эй, задрот! Куда? Разрешения на то, чтобы ты уходил, я тебе не давал.
— Да, Кач-ч-чан? — Изуку не стал разворачиваться. Тон его голоса выдавал волнение. Скорее всего, он решил, что хорошим этот разговор не будет.
— Та драка месяц назад. Я был неправ.
Кацуки наблюдал, как Изуку разворачивается, и на его лице не проблёскивает ни одной эмоции, словно он полностью отключил эту функцию. Стало жутко от такого покерфейса, однако внешне Кацуки выглядел расслабленным и высокомерным самим собой.
— Я не должен был говорить всего того, что наговорил, лады? — продолжил он с вызовом, делая вид, что для него эти слова даются легко и без проблем. Однако ладони предательски вспотели, и он создал серию маленьких взрывов, заставив Изуку рефлекторно сделать шаг назад. — А ты не должен делать вид, что ничего особенного не сделал, понял?! Ты показал себя достойным мужиком, задрот! Ты постоял за свою мать, даже несмотря на неравные силы, и за это тебе моё уважение!
Сердце бешено колотилось. Казалось, что он всё уже сказал, но Изуку продолжал сверлить его ничего не выражающим взглядом. И Кацуки догадывался почему. Изуку было плевать на похвалу.
— И извини за ту выходку, — добавил Кацуки коротко, чувствуя, как предательски начало жечь глаза и наружу запросилась слеза. Но усилием воли он втянул её обратно и молча уставился на Изуку.
Взгляд задрота обрёл осмысленность и смягчился, а губ коснулась едва заметная улыбка:
— Спасибо что извинился, Каччан. Я это очень ценю… — Изуку быстро смахнул навернувшиеся слёзы, а затем перевёл взгляд на заброшенную арену: — А ты здесь тренируешься для вступительного экзамена?
Кацуки хмуро кивнул. Заброшенные места теряли защитные заклинания, становясь пристанищем для различных слабых и средних мобов, — и идеальной ареной для развития дара.
— Экзамен будет уже через месяц, да?
Кацуки хмуро кивнул и собрался сказать, что собирается домой, но Изуку его опередил:
— Можно посмотреть, как ты их бьёшь? Пожалуйста?
Кацуки цыкнул, глядя на смотрящего на него с надеждой задрота, и сдвинул брови:
— Ты дебил? Там кишмя кишит разными мобами, а ты бездарный! Сдохнуть захотел?
— Но они не выше третьего уровня! Я буду осторо…
— Нет, я сказал!
